Мистический рассказ-КОТ

Совершенно мистический рассказ про кота, про смерть, про перерождение… Вы верите, что там, за чертой, когда человек умирает, нас ждёт другая жизнь, или перерождение — называйте это как хочется. Я вот верю.

Хотя нет, не так. Я не верил в жизнь после смерти, но кот меня убедил. О чём это я? Сейчас поймёте…

– Да чего же ты, ну?

Мне было девять, и я тянулся к коту, залезшему на дерево. И если с первого взгляда он хотел слезть, то при ближайшем рассмотрении кот оказался вредной задницей и отказывался выходить на диалог.

На этих размышлениях ветка подо мной обломилась, и я поспешил к земле, проверять на практике закон всемирного тяготения. Спасибо Ньютону за открытие.

Притягивала она чертовски здорово и больно! Даже воздух из лёгких вышибла.

– Уй-й, – поднялся я, потирая ушибленное.

А затем мне на голову спрыгнул кот. Проехался так «нежно» по спине, выпустил когти, элегантно спружинил на лапы. И уселся в ногах. Такой довольный. Глаза блестят: зеленые как трава.

Ну я со слезами на глазах и закричал в небо. Больно как! Кот же головой о ноги потерся и давай круги наворачивать. Да нежный какой зараза! Точно не ждал, когда я с дерева грохнусь.

Мне вообще уже казалось, что таков и был кошачий план. А я дурак на него и повелся.

Посмотрел на него всхлипывая. Глаза вытер. Погладил. Хотя пнуть хотелось, ей богу. Спина ужасно болела. Кот замурчал, боднул мою ладонь головой, да заглянул в глаза. Тут я и растаял.

Домой его забрал. Родители не возражали. Чего он бездомный такой, кожа да кости. Совсем как я нынче.

Так и началась наша дружба.

Это произошло, когда я еще не болел. Но обо мне уже все порядком беспокоились.

Дома я получил нагоняй и больше не гулял. Да мне и не хотелось. Все мои мысли были заняты котом.

Вот и выходило, что все дни мы просиживали на окне. На небо смотрели. Или как вечернее солнце стелется по траве, такой густой и глубокой, что можно было в ней утонуть.

Порой я ему читал. Порой он что-то мне рассказывал, тихо мурлыкая и нежно мял меня лапами.

***

А потом пришли дожди, и я заболел.

***

У кота не было имени. Потому как «имена для несвободных» сказал мне кот.

Конечно не кот так сказал, а какой-то видный философ. И не философ наверно. Но кот с ним был полностью согласен и на имена не откликался.

Откликался кот на шорох еды в миске и звук открываемой консервы.

А ещё приходил, когда грустно. Всегда приходил.

Укладывался на грудь и мурчал, свернувшись в кольцо. Мог носом в нос ткнуть. Или облизать шершавым языком.

Было это страшно неприятно, только ты при этом улыбаешься и смеёшься. Так я и не понял нравится ли мне это. А коту однозначно нравилось – он этот трюк частенько проделывал.

***

Заговорил кот лишь однажды. По-настоящему заговорил. Когда я уже прошел череду врачей, полежал в больнице и вернулся домой. По всему выходило что я умираю.

А кот сказал, что эта жизнь не последняя. А ещё что умирать – это не страшно.

– Я шесть раз умирал, – пояснил кот, глядя то на меня, то на торчащие из меня трубки.

Коту не нравилась вся эта пищащая лабуда с проводами и то как люди относятся к смерти. Под людьми он верно подразумевал моих родителей.

– Они же не дают нормально уйти, – рассуждал кот, – даже если дело труба. Даже если ты станешь овощем.

Как раз этим я стать и собирался, судя по разговорам. Только об этом никто, так прямо как кот, не заявлял.

-Все как-то обтекаемо, эфемерно, — буркнул кот.

Но когда я выезжал на коляске из комнаты все разговоры стихали. А на меня смотрели с такой жалостью, что выезжать из комнаты мне расхотелось.

Только кот смотрел на меня как прежде. Да еще играл с трубками. И как-то раз его даже вышвырнули за это из комнаты.

Но он конечно же вернулся: что коту людские законы?

Кот наморщил усы.

– Другое дело коты. Котика всегда можно усыпить чтобы не мучился.Кот вообще оказался тот ещё философ. Сказал, что во времена Эллады такого бы не позволили! А Сократ и вовсе выпил яд.

В любом случае мы с котом дали друг другу клятвы: увидеться в следующей жизни. И он попросил почесать его за ухом. Потому как считал это важным.

Он сказал, что пытался вылечить меня. И мог преуспеть! Но тут жизнь на жизнь надо. А его кошачья уже поистрепалась за эти годы.

– Совсем не в цене нынче кошачьи жизни. Не то что во времена египтян, Рамзеса Второго, да и Первого…

Тут он не стал пояснять, а я не стал расспрашивать.

У нас с котом были взрослые отношения, и каждый говорил то, что считал нужным.

Сказал, что исхудал, потому как вытаскивал меня «из-за края».

А я сказал: это крайности, не надо было так. Ведь я догадывался. Потому как всю неделю он пролежал у меня на груди. Даже есть перестал. Шерсть свалялась, на глазах появились какие-то комки.

А взрослые сказали, что котик приболел. И совсем не из-за меня конечно. Мама даже хотела отправить его в ветеринарку, но я не дал. И правильно сделал. Иначе не случилось бы всё это.

У кота понятное дело ничего не вышло, и я все ещё умирал. А еще он долго не знал, как начать этот разговор. Мы люди такие сложные, все у нас так деликатно… А жизни в нем осталось кошачей… словом эту беседу не переживёт.

Тут я и разревелся. Потому как не хотел, чтобы он умирал. Но кот меня оборвал. Сказал, что покажет один трюк. Он конечно кошачий…

-Мы сможет взять да уйти. А затем вернемся. Правда в другое место и время… Зато здоровые. И обязательно вместе!

Но делать надо все быстро. Потому как сказал кот, сегодня меня положат в больницу. Он своими ушами слышал. И тогда его к нему уже не пустят.

А без него я еще чего доброго заблужусь. Не там выйду. Или не тогда. А то и вовсе: выйду, да непонятно кем или чем…И зачем он тогда сидит тут распинается?

Я с ним понятное дело во всем соглашался. У него опыт. Шесть жизней как-никак. Пусть он и говорит, что четыре из них мы были вместе. Не помнил я этого…

– Надо только ухватиться за нити мира и немножко потянуть…

Объяснял он хорошо, и я быстро все понял.

– А там уже дело за встречей.

К тому времени он тяжело дышал, припав к моей груди. Усы его трепетали и кот выпустил когти. Мне было грустно видеть, как он умирает. В последнем порыве утешения он лизнул меня в нос.

И тут я испугался.

– А как я пойму, что это ты?! – нащупав наконец эти самые нити мира, спросил я.

Кот в последний раз открыл свои большие и зеленые как трава глаза.

– А я на тебя с дерева спрыгну, – резонно заметил кот и умер.

А затем умер я.

***

Мне было далеко за тридцать, и я всё равно залез на это чертово дерево! Потому как хотел спасти кота.

Даже не знаю, как мы вышли сюда через парк с женой. Да и откуда здесь кот? Чей он?

Вот только взглянув в эти хитрые зеленые глаза я понял: спасать надо было меня.

Кот резко потянулся и лизнул меня в нос. Я дернулся, ветка подо мной угрожающе заскрипела.

Снизу меня окликнула жена: было слышно, что она волнуется.

Да я и сам понимал: так высоко забираться опасно. Дерево старое, много сухих веток.